На велосипеде по Польше

Татьяна Кучинская: Алексей , сколько вам лет?

Алексей Памятных: Лет мне много , 74. Но стараюсь сохранять активность.

ТК: Шесть лет назад у вас был тяжелый инфаркт , но вы продолжаете ездить.

Алексей Памятных. Фото: Юрий Друг / Новая Польша

АП: С тех пор я проехал уже больше 100 тысяч километров. Знакомые медики считают , что это довольно редкий случай. После 2012 года я начал старательно следить за велосчетчиком, — сейчас там набралось 132 тысячи километров. Раньше я ездил меньше, счетчик как-то стимулирует. С ним стараешься ездить каждый день, а раньше я садился на велосипед от случая к случаю. 

ТК: Врачи после сердечного приступа рекомендуют покой , не переутомляться. Страшно было садиться на велосипед после инфаркта?

АП: Нет , конечно. Не хочу никому ничего советовать, потому что я не медик. Но то, что я езжу, — в некотором смысле, возможно, авантюризм. Знакомый врач неофициально, в частных беседах мне говорит: «Живите , как вы привыкли. Вы себя лучше знаете, чем врачи».

ТК: А официально?

АП: Официально в письменных рекомендациях моего кардиолога есть классная формулировка , которую теперь я использую по разным поводам. Она звучит так: «По-прежнему физически активен (лыжи, велосипед). Проинформирован о необходимости соблюдать умеренность». Я всем цитирую эти слова, например, когда вечером на турбазе постояльцы выпивают и начинают мне подливать. Я так и говорю: «Нет, я проинформирован о необходимости соблюдать умеренность».

ТК: Вам не говорили: «Сумасшедший , что ты делаешь, ты же себя добьешь»?

АП: Нет , наоборот. Все близкие поддерживают.

ТК: А сколько времени вам понадобилось , чтобы восстановиться?

АП: Меньше недели до первых попыток вернуться к своему нормальному существованию. Инфаркт случился в начале марта 2014 года , после традиционного любительского лыжного марафона «Бег Пястов» в Изерских горах, который я успешно, как и раньше, закончил. Но вот случилось что случилось.

В больнице в Еленей Гуре мне пробили возникший затор в сердце и вставили стент. Через два дня я уехал домой: возвращался в Варшаву на поезде и по пути каждые три часа должен был себе в живот делать укол , разжижающий кровь. На счастье, в купе я был один, никого не пугал. На вокзале меня встретил мой шеф и отвез домой. Этим формально закончился мой инфаркт. Через несколько дней я осторожно сел на велосипед.

17 сентября 2020 года пересек отметку 100 тысяч километров , которые проехал после инфаркта. По-моему, это очень хороший результат. Это как если бы я два с половиной раза объехал вокруг Земли. Я ставлю себе какие-то вехи, которые я должен проехать. Например, я уже проехал на велосипеде треть расстояния до Луны. 

Уменьшенная копия Сатурна и велосипед Алексея с флагами Польши и России. Источник: личный архив Алексея Памятных

В 2019 году я установил личный рекорд по километрам. Получилось красивое число , все нечетные цифры: 17 359 километров. Только не удалось расположить их по порядку, ну и было бы неинтересно проехать только 13 тысяч. А в этом году как раз столько и вышло — проехать больше помешали коронавирусные ограничения. Во время первой волны их было больше, чем сейчас: был период, когда даже в лес нельзя было заезжать. Я продолжал ездить на работу, но всегда брал с собой рецепт на лекарства на случай, если остановит полиция: мол, в деревне, где я живу, нет такого лекарства, и я ищу его в Варшаве. Но меня ни разу не остановили.

ТК: Когда вы впервые сели на велосипед? Откуда любовь к такого рода времяпрепровождению?

Алексей с велосипедом в Свердловске , начало 1950-х. Источник: личный архив Алексея Памятных

АП: Недавно мой брат-близнец прислал с нашего родного Урала фотографию , где я с велосипедом в возрасте пяти лет. В детстве мы с ним активно бегали на лыжах, участвовали в различных соревнованиях. Мой прежний велорекорд я установил на Урале: мы с братом тогда за день проехали на велосипеде 330 километров по довольно трудной местности: 80 километров было без асфальта. А сейчас суточный рекорд — 360 километров, это еще до инфаркта. Но я не считаю себя прямо-таки спортсменом: просто активный любитель.

ТК: Как вы путешествуете? Сразу садитесь на велосипед или подъезжаете к месту старта на другом транспорте?

АП: Когда планируется какая-то длинная поездка , я чаще всего еду к старту поездом. Мой любимый поезд — «Варшава–Берлин», там очень удобно ехать с велосипедом. На скоростных поездах Pendolino тоже можно, но сложнее: в вагоне только два крючка для велосипедов, на которые неудобно их вешать, и к тому же остается мало места для багажа. При этом таких вагонов во всем поезде только два, то есть один состав может провести всего четыре велосипеда. 

В некоторых других поездах крючки тоже есть , но обычно они сделаны так, что руль мешает пассажирам пройти к туалету или выйти из вагона. Но зато есть такие поезда, в том числе, в Польше, где отсек для велосипедов занимает треть вагона и их можно просто поставить.

ТК: Что вы берете с собой? 

АП: Для дальних поездок у меня багажные сумки: палатка , спальник, инструменты, вода, немного еды. Все вместе весит 17 килограммов, и сам велосипед еще столько же.

Польско-немецкая граница на берегу Балтийского моря. Источник: личный архив Алексея Памятных

ТК: По каким странам вы ездите?

Кроме Польши — в основном по Германии и Австрии , несколько раз был и в Беларуси. Заезжал и в Чехию, и в Словакию, и в Швейцарию, но совсем кратко.

Во время поездок я очень активно общаюсь с людьми — как правило , есть взаимный интерес. За границей всегда прицепляю к багажнику два маленьких флажка — российский и польский, что явно стимулирует общение со встречными в разных местах (правда, российский флажок иногда путают с голландским).

А когда я езжу в Польше по местам , связанным с войной, то при любых расспросах местных деревенских жителей сразу представляюсь, что я русский, и ни разу (никогда!) не сталкивался с недоброжелательностью. Наоборот, всегда есть готовность помочь — скорее всего, потому, что этих людей никогда никто не расспрашивал об истории, а им есть, что рассказать. Были случаи, когда они оставляли свои дела, чтобы что-то мне объяснить или показать, и даже приглашали к себе домой. Это к слову о пресловутой «нелюбви поляков к русским».

ТК: Где вы ночуете?

АП: Я редко останавливаюсь в отелях. Чаще всего — в частном секторе или в палатке на территории кемпинга. В палатке , наверное, чаще всего — этот вид отдыха хорошо развит в Польше и Европе.

Кемпинг на берегу Дуная. Источник: личный архив Алексея Памятных

Идеальное время для того , чтобы останавливаться в кемпинге, — первая неделя сентября. Дети уже пошли в школу, поэтому людей почти нет, но при этом еще тепло и всё работает. Я несколько раз попадал на пустые кемпинги, где было человека два. Огромная поляна, выбираешь любое место. Работает магазин, есть душ, горячая вода. За последние лет десять я раза три ночевал на автобусных остановках , так получалось. Раскладывал там на лавке туристический коврик, каремат, залезал в спальник и спал. Критических ситуаций не помню.

ТК: Какие лучшие польские велотрассы , на ваш взгляд?

АП: Новая трасса из Варшавы в Гданьск , которая называется «Зеленая семерка». Она идет параллельно трассе S7, только та идет прямо, а это — дорога со слабым движением, которая проходит через маленькие деревеньки. Из-за этого она длиннее обычной чуть ли не в полтора раза. Мы с приятелем проехали эту трассу за четыре дня. Можно ехать дольше, останавливаясь в интересных исторических местах. Например, на поле Грюнвальдской битвы.

Но в первую очередь я советую маршрут вдоль Балтийского побережья. На большей его части идет велодорожка — правда , есть участки, где надо ехать по старым плитам или по булыжникам. Но можно проехать и только часть трассы, например, из Колобжега до Свиноуйсьца.  

Сохранившаяся стена костела на берегу Балтийского моря в деревне Тшенсач. Остальная часть здания постепенно обрушилась в XIX — начале XX века. Источник: личный архив Алексея Памятных

Свиньуйсьце — одно из моих любимых мест. Оно расположено на острове , через который приходит граница с Германией. И всего в 50 километрах от города, на западном конце острова, уже на немецкой стороне, есть бывший ракетный полигон Пенемюнде. Классное место — я был там четыре раза.

ТК: Сколько времени займет дорога из Свиноуйсьца до Гданьска?

АП: Однажды я ехал из Германии — сначала вдоль Одера , потом свернул в Пенемюнде — а оттуда поехал в Свиноусьце и затем за три или четыре дня до Гданьска. Я ехал очень быстро, а в среднем темпе все польское побережье можно проехать за неделю, мои друзья так ездили.

ТК: Что можете посоветовать тем , кто хочет путешествовать по Польше на велосипеде?

АП: Составлять собственные маршруты. Например , кто-то интересуется старыми дубами. Можно поискать в интернете все интересные дубы и их объехать.

Таких мест в Польше несколько. В Свентокшиских горах есть дуб Бартек — гигантский , распадающийся, подпертый металлическими стержнями, кое-где забетонированный. Производит впечатление!

Дуб Бартек. Источник: личный архив Алексея Памятных

Еще один дуб есть в Поморье , в окрестностях Колобжега. Раньше их там было два, примерно в километре друг от друга. Один, Болеслав, несколько лет назад упал во время бури, и вот лежит там, но пока остается достопримечательностью. Даже есть информационная табличка рядом. А второй, Варчислав, стоит. Среди знатоков идут споры, какой дуб старше: Болеслав или Бартек. Им обоим около 800 лет.

Кстати , когда я ехал от Бартека, увидел указатель на какой-то карьер. Поехал и увидел там информационную табличку. Оказалось, в этом месте в 2007-2008 годах было сделано сенсационное открытие: обнаружили следы тетраподов — первых четвероногих, вышедших из воды на сушу и не шаркающих брюхом по земле, эдакие двухметровые ящерицы. Оказалось, что, во-первых, эти животные вышли не из болота, как считали раньше, а из моря, которое раньше было на этом месте. А во-вторых, это было на 20 миллионов лет раньше, чем прежде думали палеонтологи. Но об этом я прочитал уже потом. А тогда только увидел табличку и окаменевшие следы посмотрел. Очередная неожиданность!

Следы тетраподов. Источник: личный архив Алексея Памятных

Вообще я советую читать все надписи , которые вы встречаете на своем пути. В каждой поездке я встречаю неожиданные и очень интересные надписи. Например, однажды в Германии увидел указатель в лесу, в таком месте, где машины даже не проедут. Оказалось, я оказался там, где в 1931 году впервые в Европе состоялся запуск ракеты на жидком топливе. Уже потом прочитал в Википедии об этом и о малоизвестном пионере освоения космоса Иоганне Винклере.

ТК: Вы советуете ездить одному или с кем-то?

АП: По-моему , на велосипедах лучше всего путешествовать вдвоем. С одной стороны, никогда не будет скучно и ничего интересного наверняка не пропустишь (две пары глаз). С другой — если людей больше, то существенно возрастает вероятность поломки у кого-нибудь и, соответственно, простоя всей группы (машины сопровождения ведь нет). Ну, и дополнительный плюс — палатку может везти кто-то один, а хорошие двухместные суперлегкие палатки (у меня такая) не тяжелее обычной одноместной. Кроме того, от партнера или от партнерши при совместном путешествии наверняка чему-то научишься — как в каждом походе. Все это проверено не раз.

ТК: Часто цель ваших поездок — это места связанные с историей , например, кладбища. Почему?

АП: Больше всего меня интересуют советские военные захоронения. Общеизвестно , что во время войны на территории Польши погибли в боях примерно 500 тысяч советских солдат. Но мало кто знает, что за это же время в немецких лагерях в Польше погибло в 1,5 раза больше — около 870 тысяч военнопленных. И если о павших в боях примерно про 20 % известно конкретно, кто и где захоронен, то о пленных такой информации почти нет, известны конкретные места захоронения меньше чем для 1 % погибших.

Для меня это важно , потому что еще живы люди, которые могут рассказать о каких-то уникальных захоронениях, о которых не знает никто.

Например , в Свентокшиских горах есть гора Святой Крест, на которой стоит костел. Люди приходят туда на экскурсии и даже понятия не имеют о том, что там во время войны был лагерь советских военнопленных, а ниже было кладбище. В подвале этого костела с тех пор сохранилась надпись на русском, польском и немецком: «Каннибализм будет караться смертью». Такие там были условия для пленных.

ТК: Почему вам так интересны кладбища красноармейцев?

АП: Я не буду говорить высоких слов. Меня мало интересуют общие вещи , мне интереснее конкретные люди, конкретные памятники, места. Если сейчас не восстановить память о военнопленных, то о них вообще забудут. Например, на воинском кладбище Повонзки в Варшаве есть братская могила советских солдат, но в посольстве России ею не интересуются. В Польше есть довольно много неопознанных захоронений, про которые известно только, что они советские.

ТК: В российских государственных СМИ часто говорят , что в Польше уничтожают кладбища солдат Красной армии. 

АП: Это всё вранье , кладбища не разрушают, даже наоборот. Есть, например, кладбище в Коморове, где официально захоронено где-то 30 тысяч человек, а по оценкам местного историка — 40 тысяч. Я был там несколько раз. Однажды поехал вместе с украинской парой, живущей в Польше. Парень рассказал, что его прадед был советским пленным в местном лагере и они хотят найти его могилу. Мы поехали туда вместе — правда, они на машине, а я на велосипеде. На них, конечно, это кладбище произвело мощное впечатление. 

Памятный обелиск на кладбище в Коморове , на котором раньше была звезда. Источник: личный архив Алексея Памятных

В Коморове есть массовое захоронение и памятник , с которого только убрали красную звезду. Но это неправда, что их убирают со всех советских памятников и тем более кладбищ. Где-то да, а где-то нет, например, под Варшавой осталось много звезд. Вообще у поляков, как мне кажется, считается неприличным разрушать кладбища. Сносить памятники в центре города — другое дело, поляки это захоронениями не считают. Если говорить обо мне лично, я вообще против сноса любых памятников (исключения — Гитлер и Сталин, это все).

Еще один пример: в районе города Седльце был лагерь для советских военнопленных. Обычно там , где был лагерь, есть и кладбище, и я поехал его посмотреть. Оно было глубоко в лесу, куда надо ехать по песчаной дороге, не каждая машина проедет. Но это кладбище было в идеальном порядке. Без поясняющих надписей, но с красными звездами. Потом я узнал, что за порядком следит учительница истории из местной школы со своими учениками.

ТК: То есть за кладбищами красноармейцев на территории Польши ухаживают простые поляки?

АП: Это в значительной мере локальные инициативы. Может , какие-то деньги выделяют сельсоветы. Кроме того, есть официальные деньги, которые в соответствии с межправительственным соглашением полагаются на уход. Но некоторые кладбища находятся в совсем запущенном виде. А некоторые капитально отремонтированы, насколько я знаю, на российские деньги — в частности, офицерское кладбище во Вроцлаве. Выделяемых на поддержание кладбища польских денег тут бы попросту не хватило. Но это я говорю о кладбищах погибших в боях. С кладбищами военнопленных, если на них порядок, то, по-моему, это почти исключительно польские локальные инициативы. А есть и много не известных российским властям захоронений.

Однажды мы с братом искали одно кладбище под Варшавой , но случайно обнаружили могилу советского воина — местный житель показал. Он рассказал, что в их лесу есть могила советского летчика, и начиная с 1960-х местные жители каждый год в начале ноября, когда поляки поминают умерших, ставят там лампадку. Когда я увидел ее в первый раз, это была заброшенная могила с деревянным католическим крестом. 

В этом году в марте я решил посмотреть , что с ней — думал, небось совсем забросили. По пути встретил местную молодежь, и они прекрасно объяснили, как найти это место. Я приехал — а там порядок, обновленная забетонированная могила, железный православный крест. Это делают простые поляки, российское посольство об этом месте даже не знает.

Могила неизвестного советского летчика под Варшавой. Источник: личный архив Алексея Памятных

Или , например, однажды в электричке я разговорился с парнем-велосипедистом. Он рассказал, что его родители живут в Седльцах и ухаживают за советской могилой, свечки ставят. Там были артиллерийские войска и кто-то из солдат погиб. Я потом ездил и туда, видел это место.

ТК: Вы астроном и во время велопутешествий посещаете также места , связанные с астрономией. Расскажите о них.

АП: Одна из тем моих поездок — солнечные часы. Я ездил по разным местам смотреть на них , но одни из самых интересных в мире находятся в Вилянувском парке в Варшаве. Это уникальные часы: там разные шкалы и три стрелки, которые показывают время в разных часовых поясах.

Солнечные часы в Вилянувском парке в Варшаве. Источник: личный архив Алексея Памятных

Но больше всего меня интересуют модели Солнечной системы. Есть Солнце и планеты , расстояние между ними известно; если его пропорционально уменьшить, получается очень интересная шкала: например, если уменьшить в миллиард раз, то от Солнца до Нептуна почти ровно пять километров, до Земли с Луной — 150 метров и так далее.

С точки зрения образования это замечательная вещь. Немцы это давно поняли: в Германии таких моделей в разных местах больше 200 , в одной только Баварии — около 50. Кое-какие из них я видел, и выглядят они совершенно по-разному. Однажды я ехал по дороге и увидел камень с надписью: Уран. Даны его параметры и указатели: в одну сторону до Нептуна столько-то километров, в другую — до Сатурна столько-то километров.

В Польше тоже есть такие модели. Я слышал о трех , а видел две. Одну поставили мои коллеги из Вроцлава в Изерских горах, она растянута на 5 километров между турбазами Орле и Хатка Гужистов. Возле одной установлены Солнце и Меркурий, а около второй — Нептун. Вдоль дороги поставили даже карликовые планеты, даны их координаты. Камни, которые их изображают, привезены из разных мест. 

Там много людей гуляет , кто-то останавливается, читает. Я разговаривал с некоторыми. Основное впечатление у них такое же, как у меня: насколько космос пустой, насколько в нем большие расстояния. Насколько мы маленькие в космосе, даже в масштабах Солнечной системы, а до ближайшей звезды — многие километры. На какой маленькой планете мы живем!

Плутон и Харон. Модель Солнечной системы в Изерских горах. Источник: личный архив Алексея Памятных

Вторая модель находится в Торуне , на территории радиообсерватории. Там нет пяти километров, поэтому ее сделали в гораздо меньшем масштабе. Еще одна модель, говорят, есть где-то в Кракове или под Краковом, но ее я не видел.

Я бы хотел , чтобы такая модель появилась и в Варшаве. Идеальное место — на Висле, между бывшим Торуньским мостом и мостом Понятовского. Солнце можно бы было установить недалеко от моста Понятовского, а лучше всего — у памятника Русалке. Тогда Марс и Земля получились бы возле планетария.

ТК: Куда бы вы посоветовали съездить на велосипеде?

АП: На несколько дней начинающим я советую ездить вдоль больших рек , потому что там невозможно заблудиться. Но все равно сначала надо изучить маршрут и взять с собой карты. 

В Польше можно ездить по Балтийскому побережью. Лучше всего ехать по нему с запада на восток (например , из Свиноуйсьца до Колобжега или даже на Хельский полуостров), потому что ветра там преобладают западные, чаще всего ветер будет помогать. Но иногда бывает и наоборот. Однажды перед майскими праздниками я несколько дней следил за погодой и пришел к выводу, что будут преобладать восточные ветры, поэтому решил поехать с востока на запад вдоль всего побережья. Мне знакомые говорили: «Ты что делаешь , ты же будешь ехать всю дорогу против ветра! Езжай до Свиноуйсьца и начинай оттуда». Но я решил по-своему. И вот на майские праздники уйма народу ехала вдоль побережья. Только я , поехав с востока, ни одного попутчика не встретил: толпы воевали с ветром, двигаясь в другую сторону. А я ехал, отдыхая.

Автопортрет на берегу Одера. Источник: личный архив Алексея Памятных

ТК: Ничего себе , какие нюансы! А ветры имеют такое значение только на побережье или на равнинах тоже?

АП: Прежде всего на побережье , хотя и в других местах отчасти. Например, последние дня четыре в Варшаве был холодный ветер с северо-востока и мне было противно ездить на работу.

ТК: А что еще вы учитываете перед поездкой?

АП: Прогноз погоды , особенно перед короткой поездкой. Мне мешает ветер, дождь и холод. А на длинных маршрутах с собой обязательно должна быть вода. Очень важно, чтобы всегда было два литра воды с собой, когда едешь далеко.

У меня, как у каждого человека, в жизни случались необъяснимые истории. И одна как раз связана с водой. Я однажды ехал в Польше в жаркие дни по каким-то лесным местам, по тропам. Страшно хотел пить, но воды не было, совсем. До ближайшего места на карте было километров десять или двадцать. И тут — какая-то безлюдная беседка, а ней стоит неоткрытая пятилитровая бутылка воды. Я не могу этого объяснить.

ТК: А куда вы еще хотите съездить?

АП: Хочу поездить по разным местам , связанным с военной историей, особенно в Германии. В Германии же еще есть конкретные планы по моделям Солнечной системы, и вдоль немецкого побережья Балтики я мало ездил. В Польше я не был на юге и юго-востоке, в Бещадах. Но там горы и тяжело на велосипеде, мне уже лучше по плоскому.

Недавно я купил восемь карт трассы Green Velo в сторону Мальборка и Гданьска. Этот маршрут вдоль восточной Польши сравнительно недавно создан и хорошо размечен. Я был на некоторых участках этой трассы , теперь хочу всю ее проехать — там больше тысячи километров. Еще есть несколько европейских трасс, которые захватывают Польшу, например, трасса R1. Я ездил по ней в Германии, а она уходит дальше на восток, в страны Балтии. Поеду и туда.