Самый необычный и узнаваемый памятник Вроцлава авторства польского скульптора Ежи Калины расположен всего в шестистах метрах от центрального вокзала. Он давно стал обязательным пунктом туристической программы, а для местных жителей — неотъемлемой частью городского пейзажа.

Четырнадцать бронзовых фигур стоят на перекрестке улиц Пилсудского и Свидницкой: люди в прямом смысле входят под землю с одной стороны проезжей части и выходят из-под земли с другой. Они завораживают реалистичностью образов: фигуры выполнены в натуральную величину, а их образы насыщены деталями, предметами быта – сумочка, детская коляска, очки. Но есть и другая причина, по которой бронзовые пешеходы никого не оставляют равнодушным: это многослойность образа, который вызывает у прохожих массу ассоциаций.

«Памятник анонимному пешеходу». Фото: Яна Карпенко

«Огромный потенциал метафоры, которую несет в себе памятник, позволяет каждому найти в нем послание лично для себя. И в этом — его сила, — говорит вроцлавский архитектор, преподаватель и урбанолог Станислав Лосе. — Ежи Калина наверняка доволен тем, как люди воспринимают сейчас его творческую мысль».

Некоторые считают, что памятник изображает жертв сталинских репрессий, другие уверены, что герои Калины — борцы с коммунистическим режимом или даже евреи из гетто. На самом деле композиция посвящена периоду военного положения. Открытие памятника состоялось в 24-ю годовщину его введения, в ночь с 12 на 13 декабря 2005 года. Он символизировал серьезнейшие перемены в жизни Польши и то, что подпольная (по-польски — «подземная») жизнь, молчание и страх, которые были характерны для того времени, закончились.

«Тринадцать скульптур — это портреты конкретных людей. Моих близких и мой собственный. Четырнадцатая фигура представляет сотрудника спецслужб», — рассказывал в одном из интервью автор.

Открытие «Памятника анонимному пешеходу» проходило уже не просто в свободной Польше, но и в период роста локального патриотизма вроцлавян после наводнения в 1997 году. Стихийное бедствие стало для города настоящим потрясением и переломным моментом в его истории, после которого произошло значительное оживление всей городской жизни.

«Памятник анонимному пешеходу». Фото: Яна Карпенко

«Нельзя забывать о том, что Вроцлав с 60-х годов был центром современного искусства в широком смысле слова. Здесь работали известные авангардные театры, проводились важные фестивали самых разных направлений, жили талантливые скульпторы. И всю эту атмосферу обогащала работа Национального Музея, директор которого, Мариуш Хермансдорфер, был влюблен в современное искусство, и, кроме того, коллекционировал его. Именно он смог по достоинству оценить художественную и метафорическую ценность инсталляции, которую в 1977 году в Варшаве для одной телевизионной программы [под названием Vox Populi — прим. авт.] создал Ежи Калина», — говорит Станислав Лосе.

После этой телепрограммы гипсовые фигуры были демонтированы, а затем 28 лет хранились на складе вроцлавского Национального музея. Когда же в городе решили почтить память жертв военного положения 1981 года, то вспомнили про произведение Калины, которое метко иллюстрирует состояние, в котором находилась Польша в тот период. Вместе с тем памятник символизировал и надежду на возрождение, поэтому он сразу вызвал положительную реакцию у вроцлавян. Установленный бронзовый памятник — точная копия инсталляции 70-х годов.

«Среди деятелей искусства Ежи Калина довольно узнаваем, а среди скульпторов — очень известен. Ведь он создал несколько скульптур, прочно вписавшихся в польский городской пейзаж. Он также был автором различных сценографий и инсценировок, в том числе и театральных. Это художник, прочно связанный с польским менталитетом и самоощущением, с нашим культурным кодом», — говорит Станислав Лосе.

«Памятник анонимному пешеходу». Фото: Яна Карпенко

Выпускник варшавской Академии художественных искусств, Ежи Калина действительно поражает разнообразием своих творческих ипостасей. Он и автор проекта надгробия Ежи Попелушко (капеллан «Солидарности», убитый службами безопасности ПНР), и архитектор часовен в Президентском и Бельведерском дворцах в Варшаве, и сценограф в нескольких краковских и варшавских театрах. На счету Калины — несколько театральных постановок. При этом весь его профессиональный стиль так или иначе отражает жизнь польского народа.

«В Польше, еще перед ее возрождением в 1918 году, шли дискуссии о том, каким должно быть польское искусство, — рассказывает Лосе. — Будет ли этот поиск ограничен лишь формами нового художественного языка, или же этот язык, вдобавок ко всему прочему, должен быть связан с какой-либо наррацией? И если так, то чьей именно? Калина выбрал наррацию польского народа, его культурное и историческое наследие».

И действительно, эта скульптурная группа в самом сердце Вроцлава — памятник очень польский, появление которого вдохновлено историей страны и посвящено ей. Вместе с тем он стал уже неотъемлемой частью именно вроцлавского городского пейзажа, его отличительным знаком.